Раскрыто по «горячим следам».
На улице Московской, неподалеку от пересечения с улицей Чапаева, на месте, где сейчас возвышается стеклянное семиэтажное здание торгового центра «Мир» в 90-ые годы располагались двухэтажные многоквартирные жилые дома.
11 мая 1999-го года поздним вечером мне домой позвонил дежурный Кировского райотдела милиции и сообщил о совершенном на улице Московской у дома № 113 огнестрельном смертельном ранении женщины. К моменту моего приезда на место происшествия там уже работала следственно-оперативная группа во главе со следователем районной прокуратуры Никитенко Михаилом Николаевичем. В осмотре места происшествия и проведении первоначальных следственных действий также принимал участие мой заместитель Алексей Алексеевич Морозов.
Убийство было раскрыто благодаря слаженной работе всех служб районного отдела милиции и следственной группы по обнаружению и закреплению доказательств. О таких преступлениях обычно говорят: «Раскрыто по горячим следам».
Наряд патрульно-постовой службы в составе автопатруля: водителя Елизарова, сержантов милиции Шалыгина В.А., Выспинского С.В., получив сообщение по рации о стрельбе на улице Московской, в считанные минуты прибыл на место убийства. Из опросов очевидцев преступления они получили приметы стрелявшего мужчины, проехали по улице Чапаева на улицу Большую Казачью, где и был задержан подозреваемый, в котором очевидцы убийства сразу узнали стрелявшего. В дежурной части отдела милиции этот гражданин назвался Пилюгиным В.В. В тот же вечер по факту обнаружения трупа Трегубовой Г.В. с огнестрельным ранением головы мной было возбуждено уголовное дело по статье 105 часть 1 УК РФ — умышленное убийство. Расследование было поручено следственной группе в составе следователей прокуратуры Кировского района Никитенко М.Н., Сигарева В.В., Волкова А.А. и следователя следственного отдела Кировского РОВД Столярова А.В.
Именно в первые три дня были получены и закреплены доказательства вины подозреваемого Пилюгина В.В., проведены допросы очевидцев преступления, очные ставки с подозреваемым, назначены необходимые судебные экспертизы, которые, в том числе, повлияли на принятие судьей Дементьевым А.А. решения по данному уголовному делу и оценки выдвинутого подсудимым алиби.
Вот так с некоторой иронией вспоминает об этом деле А.А. Морозов, который принимал участие в первом допросе подозреваемого и других следственных действиях: «Пилюгин в «сознанке». Рассказывает, что поссорился на улице с незнакомой женщиной. Та его вроде как оскорбила. Он ее застрелил из имевшегося пистолета. Все просто и ужасно. Но его рассказ надо запротоколировать».
На первых допросах подозреваемых по делам об умышленных убийствах, которые признавали вину, как правило, задавали стандартные вопросы: «Даете ли вы показания добровольно? Применялось ли к вам физическое и незаконное психологическое воздействие? Имеются ли у вас телесные повреждения и как они образовались?». После допроса подозреваемого везли на судебно-медицинскую экспертизу (зафиксировать наличие или отсутствие телесных повреждений). Эта методика позволяла в последующем опровергать возможные жалобы на применение недозволенных методов ведения следствия. И еще одной гарантией законности допроса было то, что он проводился в присутствии адвоката. А вот с этим были проблемы.
Пилюгин пожелал, чтобы в допросе участвовал его адвокат по соглашению, назвал данные этого защитника. Пока оперативные работники милиции по просьбе следователя «улетают» на поиски столь нужного в данный момент участника процесса, Морозов А.А. и Никитенко М.Н. сидят вместе с подозреваемым в кабинете Кировского РОВД. Причем это длится несколько часов. Они, в частности, контролируют, чтобы Пилюгин не помыл или не вытер руки — надо сделать с них смывы, а также изъять подногтевое содержимое. Надежды на то, что такой контроль осуществит постовой, охраняющий комнату для задержанных, не было. Пилюгин человек опытный, пистолет уже выкинул и его не нашли. Пока кроме его рассказа и показаний очевидцев преступления иных объективных доказательств нет. Кто знает, что сделает этот рецидивист, чтобы попытаться уйти от ответственности? Поэтому даже в туалет его сопровождает лично Никитенко М.Н.
После того, как адвокат все же пребывает, с его участием и в присутствии двух понятых Пилюгину делают «маникюр» — срезают ногти и обмывают руки ватой. Упаковывают. Опечатывают. Подписывают пакеты и вместе с постановлением о назначении экспертизы направляют материалы на исследование экспертам. Все делается тщательно в соответствии с требованиями закона. Позже получено заключение судебной экспертизы — в смывах рук Пилюгина и подногтевом содержимом найдены следы оружейной смазки. Все же не зря Морозов А.А. и Никитенко М.Н. смотрели на эти руки несколько часов и охраняли их от соприкосновения с водой. Мы предполагали, что дело будет областной подсудности. А в те «лихие девяностые» суды пачками признавали доказательства недопустимыми (в связи с процессуальными нарушениями, например, или неразъяснением статьи 51 Конституции РФ).
Понимали, что Пилюгина будут защищать высокооплачиваемые, опытные адвокаты и ожидать можно все… Как в воду глядели. В суде появились свидетели, обеспечившие ему алиби. 14 мая, санкционировав заключение под стражу подозреваемого Пилюгина в порядке статьи 90 УПК РСФСР, то есть до предъявления обвинения, уголовное дело в связи с поступившим запросом мной было направлено для дальнейшего расследования прокурору города Саратова Ю.И. Бурлакову. Позже это дело расследовалось следователем областной прокуратуры, где Пилюгину было предъявлено окончательное обвинение и дело направлено в суд.
В судебном заседании Пилюгин заявил, что убийство женщины он не совершал, на месте преступления не был, а находился в тот вечер у своих знакомых. Однако суд, оценив имеющиеся доказательства, не поверил в ложное алиби подсудимого и вынес обвинительный приговор. (продолжение следует).
Комментарии: