Первая встреча
Надо сказать, что с первых дней моего пребывания на балашовской земле с начальником ГОВД П.К. Набенюком и его заместителем В.А. Орловым у меня состоялся разговор, что с этого момента следственно-оперативная группа действует по согласованному плану и особенно если это касается задержания подозреваемого лица. И на это были свои причины.
Изучая приостановленное дело об убийстве Шишкиной, я обратил внимание, что в качестве подозреваемого следователем Е.А. Гоголевым задерживался на 3 суток с содержанием в изоляторе временного содержания (ИВС) врач участковой больницы Хащенко. Каких-либо законных оснований для его задержания в деле не имелось. После истечения 72 часов следователь с санкции прокурора города Минеева арестовал его по ст. 90 УПК на срок до 10 суток до предъявления обвинения. После чего Хащенко перевели в следственный изолятор (СИЗО) УШ 382/ст3 г.Балашова. Во время нахождения в СИЗО Хащенко дал следователю признательные показания о совершенном им убийстве Шишкиной, от которых вскоре отказался. Итак 3 раза: признание – отказ. Причем изначально было установлено, что Шишкина 24 января ожидала прихода врача. Это подтверждалось осмотром журнала вызовов врача на дом. При первом же допросе Хащенко сообщил, что примерно в 17 часов 30 минут 24 января по вызову зашел в дом к Шишкиной. Входные двери были открыты. Он приоткрыл дверь в комнату и громко крикнул: «Есть ли кто в доме?». Никто не ответил. В комнате было темно. Понимая, что доказательств вины Хащенко не имеется, по истечении 10 суток следователь Е.А. Гоголев отказался предъявлять обвинение в убийстве, о чем сообщил прокурору города. Тогда прокурор сам предъявил обвинение Хащенко и допросил его, продлив, таким образом, его содержание под стражей. Хащенко виновным себя не признал и от дачи показаний отказался.
Несмотря на то, что закон наделял следователя процессуальной самостоятельностью, его карьера во многом зависела от прокурора. Поэтому не каждый следователь мог принять решение вопреки мнению надзирающего прокурора. Помимо этого, на следователя в подобной ситуации, как правило, психологическое давление оказывает и «общественное мнение коллег по цеху»: руководителей органов милиции, которые к этому моменту уже доложили наверх, что тяжкое преступление раскрыто, мнение жителей города, узнавших через СМИ или «сарафанное радио» о задержании убийцы, жестоко расправившегося с беспомощной пожилой женщиной. Следователь Е.А. Гоголев по своему моральному духу оказался сильнее прокурора.
На финишной прямой
Лето 1984 года выдалось жарким. В первых числах августа ко мне в Балашов приехали на недельку жена с дочкой Ириной, которая в тот год пошла в 1 класс. Мы поселились на одной из туристических баз на берегу Хопра, реки с чистой прозрачной водой и довольно сильным течением. В то время многие предприятия имели свои турбазы. Я с работы приезжал на турбазу и вместе мы гуляли по лесу, ловили рыбу для проживавших на турбазе кошек, купались, катались на лодке. В общем, наслаждались жизнью. Время пролетело быстро.
Проводив жену и дочку в Саратов, решил еще раз пересмотреть результаты проделанной работы. Не давала покоя мысль, что мы что-то упустили, увлекаясь проверкой общих версий. К тому моменту было наработано порядка 5-6 томов дела.
Закрывшись в кабинете, стал заново читать каждый лист дела. Ощущение, что преступник близко, навело на мысль еще раз допросить родственников убитых женщин о возможных контактах потерпевших в последние месяцы их жизни: кто из молодых людей приходил к ним, проживали ли квартиранты, приходили ли к тем друзья?
Как это часто бывает, чем больше проходит времени со дня совершения нераскрытого убийства, тем меньше вдохновения и уверенности в скором раскрытии преступления у всех членов следственно-оперативной группы. Вот в этот момент задача следователя не дать расслабиться в первую очередь себе. Надо сказать, что у нас сложились добрые, доверительные отношения со всеми сотрудниками милиции и прокуратуры, так или иначе причастными к расследованию этого дела. Начальник ГОВД П.К.Набенюк, оперуполномоченный уголовного розыска Николай Петрович Митрюшкин и многие другие сотрудники посчитали делом чести участвовать в расследовании этого дела.
Ну, вот мы и подошли к финалу нашего повествования о раскрытии этих преступлений.
Во время повторного допроса племянник убитой Пелипенченко, отвечая на мои вопросы, сообщил, что в этом году на квартире у его тетушки проживала студентка медицинского училища. Он предполагал, что девушка была замужем. В марте она уехала к себе на родину в Волгоградскую область.
Установив личность студентки и ее домашний адрес в поселке городского типа Елань Волгоградской области, 17 августа я направил прокурору Еланского района отдельное поручение о допросе в качестве свидетеля Галины Будковой, поставив ряд вопросов, в том числе: как долго она проживала на квартире у Пелипенченко, замужем ли она и кто является ее мужем, роде его занятий, продавал ли кто-либо в поселке газовые баллоны? В случае нахождения в поселке ее мужа допросить его по аналогичным вопросам.
Через пару дней мне позвонил начальник следственной части В.А. Козлов и сообщил, что руководством прокуратуры принято решение о включении меня в состав следственной группы, созданной для расследования уголовного дела о должностных преступлениях, получении взяток рядом руководителей «Плодоовощпрома», так называемого, «лукового» дела». Перед отъездом из Балашова я встретился с и.о. прокурора города Вячеславом Алексеевичем Аброськиным, который был в курсе проводимого мной следствия по делу об убийствах. Поскольку он на первоначальном этапе принимал участие в проведении следственных действий по этому делу, я попросил его проконтролировать поступление запрошенных документов по делу, сообщив ему о направленном мной отдельном поручении.
Прибыв в Саратов, сразу подключился к расследованию набиравшего обороты «лукового» дела. Но это другая история, о которой я когда-нибудь расскажу. Вернемся к преступлениям в Балашове, которые еще предстояло раскрыть.
Круг замкнулся
Примерно в середине сентября в моем кабинете на Некрасова, 17 раздался телефонный звонок, и я услышал взволнованный и одновременно радостный голос В. А. Аброськина Слегка запинаясь, он сообщил, что из Елани получены документы на мое отдельное поручение: протоколы допросов Будковой Галины и ее мужа — Будкова Юрия Владимировича, 1962 года рождения, учащегося техникума механизации сельского хозяйства. Из допросов следовало, что Будков Ю.В. весной продал два газовых баллона в поселке «Япония» г.Балашова. Договорились, что Аброськин В.А. с оперативниками срочно выезжает на автомашине в Елань, допрашивает родственников Будковых, проводит обыск по месту жительства, задерживает Будкова Ю. В. и доставляет в. Балашов.
Я доложил А. Д. Горшкову о телефонном звонке Аброськина, передал наработанные материалы своему начальнику и на следующий же день выехал в Балашов.
К этому времени мои коллеги вернулись из Елани вместе с подозреваемым Будковым Ю.В.. Судя по лицам, встретивших меня Аброськина и Митрюшкина, мне стало окончательно ясно, что мы на верном пути. И пока они поочередно рассказывали о результатах поездки в Елань, меня охватило волнительное чувство радости оттого, что мы наконец-то его нашли, что беспокойные дни и ночи позади.
Из допросов жены Будкова, его тещи следовало, что он привез из Балашова. стабилизатор «Эльбрус» с оборванным проводом, сказав, что купил его у незнакомого человека. При обыске в доме его тещи стабилизатор «Эльбрус» был изъят и впоследствии опознан мужем и женой Мамышевыми, а судебно- трассологическая и химическая экспертизы подтвердили, что провода, изъятые из дома Мамышевой составляют одно целое с проводом, имеющемся на стабилизаторе «Эльбрус», изъятом у Будкова в Елани.
Задолго до этого дня я не раз мысленно представлял себе первую встречу с человеком, совершившим все эти преступления, задавал вопросы, на которые необходимо будет получить ответы. Не только доказать его вину, но и понять мотивы совершенных им преступлений.
Увидев впервые Будкова, поймал себя на мысли, что именно таким его себе и представлял, собрав у себя в голове по кусочкам его образ из всех полученных о нем сведений. На рисованный фоторобот, который составлялся, в основном, со слов Малышевой, он не был похож. Передо мной был невысокий, полноватого телосложения молодой парень, с недоверием исподлобья смотревший на меня.
Представившись, я сообщил ему, что расследую дело об убийствах женщин в районе «Япония», и что в материалах дела имеются доказательства его причастности к совершенным преступлениям.
Постепенно мне удалось убедить Будкова самому рассказать о совершенных им нападениях на женщин и мотивах, побудивших его к этому. Установившийся с первого дня психологический контакт с подследственным позволил получить дополнительные доказательства по делу и наиболее полно понять мотивы совершенных им преступлений. Обладая исключительной памятью, он в присутствии понятых опознал три ножа, которыми причинил телесные повреждения женщинам и которые были обнаружены при осмотре мест преступлений.
С участием Будкова было проведено такое следственное действие, как «проверка показаний обвиняемого на месте совершения преступления». Он указал все дома, куда приходил и где совершал преступления, подробно рассказывал об обстановке в каждом доме и внешности всех потерпевших, включая посещение им под видом электрика пенсионерки Чичкановой, от нападения на которую он отказался, услышав шум в соседней комнате.
Правдивость показаний Будкова подтверждалось имеющимися у следствия сведениями. Так, рассказывая об обстоятельствах убийства Шишкиной, он сообщил, что в процессе нанесения ей телесных повреждений Шишкина сказала ему, что к ней должен прийти врач. Действительно в этот вечер к Шишкиной по вызову приходил врач Хащенко.
Давая показания о нападении на Игнатову, он сообщил, что Игнатова приняла его за другого и спросила деньги, называя его по имени «Саша». Он протянул ей пять рублей, но деньги не отдал. Когда он пытался совершить с ней насильственной половой акт, она, оказывая сопротивление, сказала: «Лучше убей меня!». Он ударил ее кулаком по лицу и нанес ножом, удар Игнатовой в область половых органов. В этот же день этим ножом он убил Пелипенченко, Его показания совпали в деталях с показаниями Игнатовой.
Перед тем, как проводить опознание Будкова потерпевшей Мамышевой, с учетом его подробного рассказа о совершенных нападениях с описанием внешности потерпевших, было принято решение предъявить Будкову фототаблицы с фотографиями потерпевших Шишкиной, Мамышевой, Игнатовой, Пелепенченко. На фототаблицах, где наряду с фотографиями потерпевших имелись снимки других женщин, он в присутствии понятых уверенно опознал каждую из своих жертв.
Исследуя личность Будкова, из допросов его близких родственников стало известно, что до службы в армии, проживая в Елани, он снимал с бельевых веревок нижнее женское белье. Подтверждая во время допроса эти факты, Будков рассказал и об одном подобном случае в городе Балашове, в «Японии». После чего я предложил ему показать дом, где он снимал женское белье. При выезде на место он указал дом и двор, где снял белье и сообщил, что женские трусы и бюстгальтер забросил на крышу дома. В этой связи произошел такой казус. Была установлена пожилая хозяйка этого дома, которую мне необходимо было допросить. На мой вопрос: не пропадало ли у нее вывешенное для сушки белье, она дала положительный ответ, сообщив, что ранней весной с веревки для сушки белья пропало ее нижнее белье. После чего сотрудники милиции проехали вместе с ней к ее дому и с крыши дома достали ее нижнее белье. Нетрудно догадаться, каково было ее состояние после этого. (окончание следует)
Комментарии: